20 апреля Федеральная антимонопольная служба огласила об одобрении сделки по покупке немецким концерном Bayer американской Monsantо. Также ведомство выдало компании предписание, сообразно которому Bayer должна будет передать российской сторонке определенные сельскохозяйственные технологии.
20 апреля Федеральная антимонопольная служба огласила об одобрении сделки по покупке немецким концерном Bayer американской Monsantо. Также ведомство выдало компании предписание, сообразно которому Bayer должна будет передать российской сторонке определенные сельскохозяйственные технологии. Однако пока вопросов по сделке осталось немало: кто может стать получателем технологий, каким образом они будут переданы последнему пользователю, в какие сроки. Об этом в интервью агентству «Прайм» рассказала начальство Управления контроля агропромышленного комплекса Федеральной антимонопольной службы (ФАС) Анна Мирочиненко.
— На пресс-конференции, где было оглашено об одобрении сделки Bayer-Monsanto, ФАС объявила, что попросит Syngenta и DuPont трудиться в РФ на условиях, аналогичных Bayer. Что это значит для компаний? В какой этап времени они должны будут выполнить новые требования? Могут ли компании отказаться?
— Такая мольба должна прозвучать в рамках существующего законодательства, поэтому в сегодняшнее время мы проводим активную работу по анализу тех рынков, на каких работают Syngenta и DuPont. Прежде всего, мы хотим проверить те лицензионные договоренности, которые они заключают как между собой, так и с участниками рынка. Мы желаем более подробно посмотреть, какова их доля на этом базаре, и если мы выявим нарушения антимонопольного законодательства, то в рамках рассмотрения этих дел, мы как раз и можем предъявить эти заявки. Просто ретроспективного пересмотра сделок не предполагается.
— Такой подход будет прикасаться не только этих двух сделок, но всех аналогичных?
— Да.
— Могут ли компании отказаться выполнять новоиспеченные требования?
— Если это будет в рамках дела, и это действительно будет устремлено на восстановление условий конкуренции, то я не думаю, что они могут отказаться. Лишь в судебном порядке. А вне рамок антимонопольного дела такие обстоятельства и не могут быть предъявлены.
— То есть никакого ретроспективного воздействия на аналогичные уже совершенные сделки это не окажет?
— Нет, такого у нас законодательством не предусмотрено.
— Намечается, что предписание для компаний будет действовать 5 лет. Значит ли это, что Bayer должна передать технологии в течение пяти лет или для этого предусмотрен немало короткий срок?
— Нет. В принципе предусмотрено, что этот процесс будет осуществляться в течение пяти лет. Прежде итого, это отбор получателей тех технологий, данных и создание учебно-научного середины. Этот процесс должен укладываться в пятилетний период. Поскольку там узкое количество получателей, это может произойти и в течение полугода и в течение года. Все зависит от скорости процесса.
Пятилетний этап начинается с момента коммерциализации продуктов Bayer на российском базаре. В любом случае, предписание начнет работать только после совершения сделки. Это не непременно ее закрытие, но совершение сделки — то есть покупки более 50% акций Monsanto. И лишь после этого, когда они войдут на российский рынок с точки зрения цифрового землепашества, с этого момента начнется пятилетний период.
— Должна ли будет компания делиться новоиспеченными разработками с российскими коллегами или требование распространяется только на уже имеющиеся в присутствии технологии?
— Требование распространяется на имеющиеся технологии, при этом перечень передаваемых молекулярных оружий селекции и гермоплазмы уже оговорен сейчас. Это закрытый список. Он не раскрывается.
— Если сделка не будет одобрена в оставшихся юрисдикциях, то сможет ли компания затворить сделку и вести работу в России? Если сделка отменится, необходимо ли будет Bayer передавать технологии?
— Все зависит от условий договоренности, по которому Bayer покупает Monsanto. Все зависит от того, какие края там перечислены, получение разрешений каких антимонопольных ведомств является условием совершения сделки. Если сделка в глобальном масштабе не совершится, то, соответственно, наше предписание попросту не вступит в силу. И технологии передавать не нужно будет.
— Высшая школа экономики выступит агентом по трансферу технологий Bayer. Дальше компании, которые заинтересованы в получении технологий, будут подавать соответственные заявки. Какова процедура подачи заявки? Каким параметрам должна отвечать компания, чтобы получить доступ к технологиям?
— Действительно, заявки могут поступать в Середина техтрансфера. Инициировать эти заявки может как Bayer, так и участники базара, так и сам центр техтрансфера. Процесс предполагает активный поиск получателей этих технологий. Одним из приложений к нашему предписанию являются критерии отбора получателей технологий. Доля из них носит общий характер, часть — специальный. Например, присутствие опыта в области молекулярной селекции, наличие программ селекции.
Поскольку мы желаем осуществлять эффективный трансфер, мы хотим, чтобы получателями бывальщины те компании, которые могут этими знаниями эффективно воспользоваться. Есть определенные заявки и к той компании, которая может стать основой для создания научно-учебного середины. Это касается не только передачи определенных финансовых средств и научных знаний, но также и к самому процессу. К организаторскому процессу обучения и присутствию специалистов, которые могут быть обучены непосредственно специалистами Bayer, чтобы они после тоже тиражировали эти знания среди других участников базара.
— Можно сейчас оценить объем средств, который потребуется для создания этого середины?
Это является коммерческой тайной.
— Кем и в какой срок будут рассматриваться заявки компаний? Что будет после?
— Предполагается что центр техтрансфера собирает заявки, смотрит соответствие этих заявок критериям, одновременно он передает материалы и документы этой заявки Bayer, какой тоже оценивает соответствие заявок с критериями. Bayer имеет право на это, тут такая противная проверка.
В случае если у них не возникнет между собой препирательства, то Bayer обязан в течение 7 дней направить оферту отобранному получателю на заточение договора, который должен быть заключен в разумные сроки. В случае, если между Bayer и серединой трансфера возникает спорная ситуация, то это должно решаться на приметливом совете. Наблюдательный совет формируется из представителей ФАС России, Минфина и Минсельхоза.
— Вначале оферта, потом договор, а потом через сколько поре должна состояться фактическая передача технологий?
— Сроки передачи будут установлены в договоре. В задачу Центра техтрансфера, в том числе, входит отследить, чтобы деятельная передача состоялась, и чтобы Bayer не создавал искусственных преград для такой передачи. Несмотря на то, что основные положения лицензионного договоренности у нас определены в предписании, там могут быть и другие положения, приводящие к затягиванию процесса передачи.
— То есть середина будет служить посредником между Bayer и получателем технологий?
— Можно наименовать это и так, но его основная задача – это мониторинг исполнения Bayer нашего предписания. Также мы желали бы, чтобы центр имел более широкое значение. Мы полагаем, что наше предписание может сделаться толчком для создания на его базе центра компетенции в области селекции и цифрового землепашества, в задачу которого будет входить организационное и правовое сопровождение проектов, реализуемых наукой и бизнесом в показанных сферах. Кроме того, центр может и в дальнейшем осуществлять мониторинг исполнения предписаний, выданных по иным сделкам и предполагающих также передачу технологий.
— Выразил ли уже некто из российских компаний интерес в получении технологий?
— У меня подобный информации нет.
— Сколько времени, по вашей оценке, может взять переход к непосредственному применению технологий Bayer на практике?
— Я не специалист в районы селекции, но критерии, которые мы утвердили и на основании которых будут отбираться получатели, предполагают их готовность воспользоваться передаваемыми этими и знаниями. Другой вопрос, когда будет результат от их применения.
Если глядеть на то, как процесс селекции осуществляется, то, наверное, результат можно получить в течение пяти лет. Ты получаешь технологию и дальней уже работаешь с теми данными и знаниями, которые тебе передали. Но это все-таки научно-исследовательский процесс, и в общем-то итог может быть как положительным, так и отрицательным.
— Будет ли ограничиваться возможность передачи компаниями технологий иным игрокам? Например, будет ли у них право продать технологии, какие получили от Bayer, или на это будут налагаться запреты?
— Ограничиваться будет. Эти лицензия будут непередаваемы, лишь им и больше никому.
— Bayer согласился создать в России исследовательский середина. Есть ли уже понимание, где он будет создаваться? На базе какого ВУЗа, НИИ? Сколько поре может занять его создание?
— Это не Bayer создает научно-исследовательский середина, это будет российский центр, они просто помогут. Они предоставят своих практикующих специалистов, какие работают в области ускоренной селекции. Возможно, ими будет рекомендовано какое-либо оборудование. На этот момент пока обсуждается Сколтех. Это все таки то место, на базе какого может быть организован такой центр, поскольку Сколтех осуществляет как обучающие программы, так и научные программы.
— По условиям похвалы сделки в Евросоюзе Bayer придется продать компании BASF ряд своих подразделений. Не необходимо ли будет продать компании чего-либо в России?
— Нет. Предписание уже целое, сделка рассмотрена. Однако, если сделки по продаже активов компанией Bayer компании BASF будут подпадать под антимонопольный контроль в соответствии с российским законодательством, а такое вероятно, потому что BASF активно присутствует на российском рынке, то такие сделки должны быть нотифицированы в ФАС России. В этом случае не выключено, что ее согласование может сопровождаться выдачей предписания.
— Как вы оцениваете полученный эксперимент по сделке Bayer-Monsanto? Что он, на ваш взгляд, может быть в будущем?
— Эта сделка имеет прецедентный нрав. Я не могу сказать, что это в мире впервые, но для нас — это новая такая практика. Тут попытка создать потенциальную конкуренцию на российском рынке, и в этом проявляется специфика российского базара. Потому что, если мы говорим о Европейской комиссии или о Штатах, то эти компании присутствуют на этих базарах в качестве не просто поставщиков, но и как компании, которые осуществляют научные разработки на этих территориях.
Я размышляю, что и большинство стран БРИКС как раз находятся в той ситуации, когда эти компании в основном осуществляют попросту поставки, без какой-либо локализации своего производства, а если и есть локализация, то она ничтожная. И с небольшой добавленной стоимостью они не переносят сюда, на наши территории, все таки свои R&D. Потому я думаю, что это знаковое для российского рынка событие и надеюсь, что в дальнейшем мы такие подходы к подобным сделкам будем тиражировать. Мы посмотрим, как этот эксперимент удастся, и, надеюсь, что он будет успешным.
