МОСКВА, 28 дек — ПРАЙМ. «Транснефть» и Сбербанк SBER достигли договоренности об урегулировании притязаний в отношении сделок с производными финансовыми инструментами, заключенных в декабре 2013 года. Обстоятельства урегулирования позволяют сторонам отказаться от продолжения судебного разбирательства, говорится в извещенье «Транснефти».
«Транснефть» и Сбербанк выражают надежду, что интерес профессионального сообщества, обнаруженный к указанному спору, будет способствовать формированию четких и удобопонятных правил поведения на рынке производных финансовых инструментов», — сообщает компания.
ИСТОРИЯ Препирательства
Суть разбирательства – дело об убыточной для «Транснефти» сделке с производными финансовыми инструментами (ПФИ), узником Сбербанком в 2014 году. Компания тогда пыталась застраховаться от обесценения доллара, однако случилась девальвация рублевки. В результате «Транснефть» выплатила банку в рамках сделки 67 млрд рублей, а получила лишь 0,5 миллиарда рублей.
Арбитражный суд Москвы в июне обязал сторонки вернуть друг другу всё полученное по сделке. Однако девятый арбитражный апелляционный суд в августе поддержал в этом препирательстве Сбербанк, отменив решение столичного арбитража и отклонив иск нефтетранспортной компании. «Транснефть» обжаловала это решение в вытекающей инстанции. На последнем заседании 30 ноября стороны заявляли, что ведут переговоры по урегулированию препирательства.
В середине декабря глава Сбербанка Герман Греф и президент «Транснефти» Николай Токарев известили, что переговорный процесс продолжается. В конце концов, будет отыскано оптимальное решение, которое устроит и банк, и нас, высказал тогда уверенность Токарев.
Условий сделки компании не раскрывают. Однако эксперты именовали позицию «Транснефти» в споре достаточно сильной. Компания спрашивала возврата 66 млрд рублей и тот факт, что она пошла на регулирование, с большенный долей вероятности свидетельствует о том, что деньги ей все же вернут – в том или ином облике, но не сообщая об этом публично. Возможно, это будут какие-то услуги от Сбербанка по льготным условиям, какие позволят возместить убытки.
НЕУРЕГУЛИРОВАННЫЙ РЫНОК
Изначально ЦБ в ходе препирательства поддержал Сбербанк, утверждая, что средства возвращать нельзя, поскольку это стукнет по рынку деривативов. Тезис, по мнению многих экспертов, дискусионный.
Дело в том, что в настоящее время рынок деривативов и других производных финансовых инструментов, с каким работают банки и инвестфонды, никак не урегулирован. Нигде не прописана ответственность устроителя сделок и формат, в котором они дают информацию обо всех рисках.
«К нам ездил главный экономист Сбербанка и объяснял, как все будет хорошо, как нефть никогда не склонится ниже 80 долларов, как курс рубля не поднимется рослее 40 рублей за доллар. Мы не согласны, что они раскрыли нам все риски. В декларации о рисках — да, показан риск 10%… Уже потом мы начали смотреть, а собственно 10% риска чего. Сбербанк тут зашел с разных сторон, недобросовестно используя наше доверие к крупнейшему банку края», — рассказывал в интервью «Коммерсанту» первый вице-президент «Транснефти» Максим Гришанин.
АНАЛОГИЧНЫЕ ИСТОРИИ
И, наконец, эксперты помечают, что в России хоть и не прецедентная система права, но решения кораблей по знаковым делам имеют большое значение для дальнейшей судебной практики. «А ведь аналогичные уроны (пусть и меньшие по размерам) по позициям по валютным опционам имеют «Роснефть» (122 млрд рублей), «Уралкалий» (36 млрд рублей), «Аэрофлот» (27,4 млрд рублей), «Новатэк» (20 млрд руб.), АКХ «Сухой» (13,5 млрд рублей)», рассуждает старший аналитик Альпари Роман Ткачук.
По его словам, во всех случаях предпочтительнее выглядит вариант досудебного позволения спора. В этом случае сторонам удалось бы «сохранить лик», и доверие к российскому внебиржевому рынку деривативов было бы восстановлено. В заключительный год он практически «встал» в ожидании разрешения спора между двумя госкомпаниями.
По суждению экспертов, соглашение с «Транснефтью» дает надежду, что и по другим случаям Сбербанк сможет условиться с компаниями. Так, старший аналитик Альпари Анна Бодрова приводит в образец историю с АХК «Сухой», в 2013–2014 годах заключившего Со Сбербанком пять сделок поставочного валютного опциона на всеобщую сумму около 13,5 млрд рублей с барьерным условием. Одно из условий сделок — при росте курса доллара рослее 40,25 рубля «Сухой» обязывался продать Сбербанку валюту по курсу 28,30 рублевки на общую сумму 248,4 млн долларов. Курс валют вытянулся гораздо более существенно, в результате компания осталась в проигрыше.
«С технической точки зрения, предъявить что-то Сбербанку как исполнителю договоренности между сторонами, сложно. С другой, АХК «Сухой» затем и адресовалась к банку, чтобы снять с себя финансовые вопросы этой категории», — указывает она.
МЕНЯТЬ ПРАВИЛА ИГРЫ
В любом случае, история с «Транснефтью» повлияет на решение регулятора установить четкие правила на рынке. Четкого понятия «неквалифицированный инвестор» в законе пока нет. Есть всеобщей определение, что это физические или юридические лица, не являющиеся профессиональными участниками базара ценных бумаг. Инвесторы квалифицированные – те, кто занимается операциями на финансовых базарах профессионально и имеет соответствующую лицензию. Центробанк неоднократно предлагал повысить заявки к квалифицированным инвесторам при сделках с ПФИ, однако на данный момент решительного решения нет.
Регулятор должен понятно прописать права неквалифицированных инвесторов и обязать всех профучастников четко и детально разъяснять каждый аспект сделки. Это отразится позитивно на всех игроках и на базаре целом. Кроме того, по словам Бодровой, ЦБ может впоследствии ограничить возможность компаний применять сделки с производными инструментами или обязать их хватать на себя всю ответственность за неэффективное хеджирование, считает она.
В любом случае Банку России предстоит усилить регулирование этой сферы, согласен Ткачук. Вполне вероятно, ЦБ РФ воспользуется европейским опытом и будет вводить квалификации для корпоративных клиентов, какие намереваются совершать сложные сделки с производными финансовыми инструментами.
В 2018 году в Евросоюзе вступит в мочь директива европейского регулирования рынков финансовых инструментов (MiFID II/MiFIR), все эмитенты еврооблигаций должны получить код LEI (Legal Entity Identifier — Интернациональный код идентификации юридического лица).
В этом случае любая компания будет соображать, какой риск на себя может брать, на какие сделки может шагать и какой квалификацией должны обладать финансовые менеджеры. Это позволит определять квалификацию контрагента, заключил эксперт.
