МОСКВА, 13 авг — ПРАЙМ, Антон Мещеряков. Заключительные годы нельзя назвать простыми для российского ритейла: спрос снижается, конкуренция обостряется, а регулирование области ужесточается. И если первые две тенденции носят, скорее, объективный нрав, то последние законодательные инициативы, как считает председатель президиума Ассоциации компаний розничной торговли (АКОРТ, объединяет крупнейшие российские торговые сети) Сергей Беляков, являются последствием распространения ложных мифов о торговле. Как бороться с этими мифами, можно ли выстроить диалог между торговыми сетями и поставщиками, а также о грядущем пластиковых пакетов в магазинах, Беляков рассказал агентству «Прайм» в своем первом интервью в места руководителя АКОРТ.
— Удалось ли вам погрузиться в проблемы российского ритейла за месяц труды в АКОРТ? Какие у вас впечатления?
— В тему ритейла я погрузился еще во пора работы в Минэкономразвития. Правда, сейчас погружение было немало глубоким, но мне уже понятны особенности отношений между торговыми сетями, их касательств с поставщиками. Понятно, в каких вопросах возникают конфликты, а где можно добиться консолидированной позиции сторон.
Главное, можно сказать, разочарование – отдельный законодательные инициативы. Почему разочарование: я вижу, что эти предложения не отработаны, а уровень дискуссии вокруг них зачастую очень поверхностный. Непродуманные решения – это очень нехорошая история. Кроме того, не просчитываются эффекты от этих решений, а если среди этих эффектов есть и позитивные – у них куцые сроки действия.
И самый неприятный момент – эти решения никак не сочетаются с реальным пунктом торговли в российской экономике и со стратегическим видением, как торговлю необходимо регулировать и развивать. Все это не дает бизнесу возможности адаптироваться к изменениям, при этом пора, которое авторы законодательных инициатив закладывают на их имплементацию, весьма небольшое. Это исключает стратегический подход страны к регулированию отрасли, доля которой в ВВП, к слову, выше, чем у нефтедобычи или стройки.
— Какие тенденции в российском ритейле вы отмечаете?
— Это отрасль с высочайшей степенью конкуренции. Это дает огромный позитивный эффект, в том числе, поставщикам и производителям, потому что они получают возможность избрать, кому поставлять продукцию. А у торговых сетей есть выбор, какие продовольствие покупать, есть возможность формирования комфортных условий поставки.
Другой эффект от такого рода конкуренции — ценовая политика сетей, какая связана, в том числе, со сдерживанием роста цен на товары. Мы зависим не лишь от поставщиков — а они тоже могут быть заложниками роста стоимости, — но и от несложных граждан, от их финансовых возможностей, покупательной способности. Как вы знаете, реальные доходы граждан в заключительнее время не увеличиваются, и сдерживание роста цен со стороны торговых сетей – позитивный момент. Если бы эти факторы принимались во внимание, можно было бы устанавливать вопрос ухода от политики сдерживания сетей к созданию условий, какие помогали бы развивать этот вид деятельности.
Вообще, есть весьма устойчивый миф, что торговля – это самый маржинальный вид деятельности на всем линии движения товара от производителя к покупателю. Действительно, торговая наценка есть, и ее не может не быть, потому что невозможно работать себе в убыток, не компенсируя свои издержки и не имея барыши. Но статистика, которая, как известно, вещь упрямая, говорит, что за заключительные несколько лет продовольственная инфляция была ниже, чем в целом инфляция по краю. Индекс роста цен в сетях также ниже, чем индекс роста оптовых цен. Сейчас рентабельность торговой сети в подневольности от категории товаров, от компании и от региона — в районе 2-3%, тогда как у переработчиков и поставщиков это минимум 8-12%.
Другой миф: крупные сети убивают другие форматы торговли. И как экономист, и как глава ассоциации я могу произнести: нет никакого конфликта крупных торговых сетей с мелкими региональными сетями или с иными форматами торговли — рынками, ярмарками выходного дня, или небольшими лавками. Они даже не особо конкурируют между собой, это разные ниши, различные категории покупателей, разные стратегии покупок.
Например, ярмарки выходного дня трудятся, очевидно, в выходные дни, они реализуют ту продукцию, которая произведена прямо продавцами — в основном это овощи и фрукты. У таких продавцов другая стратегия продаж, нежели у сетей. Ярмарки не заменяют собой торговые сети, где покупатели всегда имеют доступ к широкому ассортименту. Можно ли ставить проблема о конкуренции? Конечно, нет — покупателю должно быть предложено и то, и иное. Мы никого не убиваем, мы — за развитие.
Одним словом, существует комплект мифов, которые общественное сознание легко подхватывает, и какие становятся фоном для принятия регуляторных решений. Это бьет по всем. Пока законодательное регулирование торговли — это лишь установление все вящего и большего числа требований, и края этому не видно.
Но мне представляется, если имеется отрасль, которая, хотя и медленно, но растет, какая гарантирует постоянный доступ покупателей к товарам, которая сдерживает рост цен – стоило бы сообщать о формировании такой регуляторной стратегии, которая создает обстоятельства для развития этой отрасли. Поэтому сейчас одна из наших основных задач — разрушение мифов о торговле и изменение регуляторной повестки.
— Как АКОРТ желает разрушать эти мифы?
— Сейчас мы перезапускаем диалог с производителями и поставщиками и на площадке Межотраслевого экспертного рекомендации (МЭС), и в рамках прямого общения с ассоциациями и крупными компаниями. Ведь то, что стукнет по производителю, ударит и по нам: мы получим или более дорогой товар, или в меньшем объеме, или немало низкого качества. Нам будет сложнее его реализовать. В конце крышек, мы все в одной лодке, все мы — союзники. Во время, когда экономика особенно не растет, топить иных — не самая лучшая стратегия, потому что точно так же кто-то может попытаться потопить и тебя. Лучше выплывать вместе. Другое дело, что всем сторонкам необходимо искать компромиссы и идти на уступки. Мы готовы это мастерить, думаю, что и наши коллеги и партнеры тоже готовы. В большинстве своем — это люд бизнеса.
Второе направление нашей работы: доведение до регуляторов — это и депутаты, и сенаторы, и правительство — объективных этих, характеризующих состояние торговли. Например, о том, как меняются потребительские расположения. Это попытка дать объективную картину, просветить, чтобы законодатели и органы исполнительной воли были более объективны при принятии решений.
Третье курс: при принятии регуляторных решений необходимо настойчиво требовать проведения оценки воздействия на область тех решений, которые уже приняты. Это нужно, чтобы понимать, а надо ли вносить новоиспеченные изменения, решены ли те проблемы, которые были аргументом для принятия законов и подзаконных актов.
Наконец — развитие саморегулирования. Долей этой деятельности является выстраивание отношений с поставщиками и производителями, иной частью — развитие саморегулирования внутри самого ритейла. Так, необходимо быстрое реагирование на случаи, связанные с нарушениями партнерских касательств, недобросовестным поведением, устранение не только этих случаев, но и условий, какие к ним приводят.
Логика следующая: необходимо показать государству, что мы и внутри области способны регулировать себя сами достаточно эффективно, в общении с поставщиками и производителями снимать конфликты, устранять проблемы и исключать нужда тотального законодательного регулирования. Если это возможно делать без законодательного регулирования – лучше обходиться без него.
— Саморегулирование в торговле пытаются развивать уже восемь лет, и пока без особых успехов.
— Но это же не значит, что необходимо прекращать работу. Как я уже говорил, нужно попытаться объяснить товарищ другу, что все мы готовы идти на компромиссы.
— Как вы относитесь к идее создания Рекомендации рынка ритейла?
— Этот вопрос надо решать в рамках труды по развитию саморегулирования. Другое дело, важно избежать риска подмены понятий. Есть МЭС — площадка, где есть производители, поставщики, отраслевые альянсы, союзы потребителей и торговые сети. Если создание Рекомендации рынка — это попытка создать некий орган взамен МЭС, какой, по мнению участников рынка, работает плохо — это бесперспективная история. Если у Рекомендации рынка будет какая-то другая функция — давайте поразмыслим.
Мы не против, но надо понять, есть ли в этом необходимость. Орган, какой устанавливает правила для участников рынка, следит за их исполнением и принимает санкции в касательстве нарушителей можно сформировать и в рамках МЭС. Я не сторонник поспешных решений: несложнее всего что-то создать, потратить деньги, а потом задавать проблема «зачем».
— Видите ли вы готовность поставщиков и производителей к диалогу? Порой с их стороны звучат идеи о выходе из того же МЭС.
— Да, такую готовность мы видим. Прекращать диалог — это несложное решение, но не надо быть заложником простых решений. Неуспехи в поисках компромисса, конечно, демотивируют всех, и сети сейчас тоже не в благостном расположенье находятся. Но нужно не крайних искать, а спросить себя, что можно сделать для достижения компромисса. Я размышляю, он возможен.
— Если возвращаться к вопросу государственного регулирования, есть ли возможность его дальнейшего ужесточения в сфере торговли?
— Да, и это положительный риск. Правда, это вызов для всей экономики, а не только для торговли. Тут я не очень оптимистичен: даже если нам удастся разрушить мифы, даже если удастся показать способность базара решать проблемы и исключать их возникновение в будущем без законодательного регулирования, не факт, что это застопорит или сразу остановит законодательную машину.
— И как раз в июле в первом чтении в Госдуме был зачислен законопроект о запрете возвратов непроданных продуктов.
— Здесь мы будем колотиться до конца. Мы считаем, что этот законопроект нельзя принимать, во-первых, до оценки воздействия на экономику исправлений в закон о торговле, которые вступили в силу с января 2017 года. Второе: проект невозможно принимать, пока не пройдет оценка регулирующего воздействия его поз, а также пока не будет проведена оценка соответствия документа нашим обязательствам в рамках Евразийского экономического альянса. Это один из примеров непроработанности этой инициативы.
Почему мы за это бьемся? Принятие законопроекта — удар и по нам, и по производителям, и по потребителям. Торговые сети будут закупать меньший объем товаров, чтобы снизить издержки, связанные с утилизацией продуктов, у поставщиков будет меньший доступ к полке. Это негативно отпечатлеется на малых и средних производителях.
Второй момент — разве возвраты являются большенный проблемой? Конечно, нет. Возвраты — это исключительно добровольное соглашение между поставщиком и сетью. Напомню: сейчас закон о торговле воспрещает навязывать возвраты товаров. Кто-то говорит — сети как раз их и навязывают, но не забывайте, что поставщик может легковесно отказаться заключать с такой сетью договор, и обратиться к иной компании, которая это условие не ставит. Если кто-то из поставщиков столкнется с таким навязыванием — добросердечно пожаловать в прокуратуру, и сетям мало не покажется. Мы не просто не злоупотребляем этим, это вообще невозможная история. Еще одинешенек контраргумент: есть крупные производители продуктов, есть крупные агрохолдинги, и в грядущем их роль в экономике будет только увеличиваться. Разве торговые сети могут им что-то всучить?
И еще один момент. Существуют продукты с коротким сроком хранения, у каких быстро истекает срок годности. Сейчас часть подобный продукции можно вернуть производителю, пока не истек срок годности и продукт не утерял свои потребительские свойства, а производитель затем продукцию переделает. Даже если запретить возвраты в принципе, хотя объемы поставок снизятся, такая нереализованная продукция все равновелико будет. Но встает вопрос с утилизацией этой продукции. Куда нам ее вывозить? В регионы на свалки бытовых отходов. А это органика, она разлагается и является вином для разных испарений, того испорченного воздуха, на который плачутся граждане. Готовы ли граждане и региональные власти к тому, что производственные мощности стрельбищ или заводов по переработке отходов нужно будет увеличивать? Я размышляю, что не готовы.
— Вы говорили, что торговые сети могут пойти на уступки поставщикам в каких-то проблемах. В каких именно?
— Сейчас пространство для диалога я вижу вытекающим образом. Есть три зоны отношений между сетями и поставщиками. Первая — травяная, где существует единая точка зрения на то, какие проблемы и как надо решать. Процедурные проблемы решают сами сети в соответствии с договорами поставки. Есть желтая пояс — там, где, на мой взгляд, пока компромисса нет, но проблема либо не является весьма чувствительной для участников процесса, либо компромисс все же найти можно, потому что легковесно пойти на уступки.
Есть и красная зона. Там несколько проблем: условия договоров поставки, величина штрафов, сроки зачисления товаров. В данном случае контрагенты должны сесть и разъяснить свою позицию, глядя друг другу в глаза. Сеть разъяснит поставщику свою позицию, поставщик — свою, и они вместе отыщут общее решение. Одним словом, вопросы и из желтой, и из алой зоны надо переводить в зеленую зону. Это возможно. В чем мы можем пойти на компромиссы – так, в штрафах и санкциях за недопоставку. К примеру, не 100% от объема поставки взимать, а иную сумму, а какую — это уже предмет обсуждения.
— Есть ли у АКОРТ предложения, что можно сделать для улучшения условий ведения бизнеса в ритейле?
Для основы нужно перестать каждые полгода вносить поправки в закон о торговле. Что же прикасается инициатив АКОРТ, сейчас мы готовим пакет юридически оформленных предложений, какие улучшат условия бизнеса. Там несколько блоков. Первый прикасается структуры издержек, которые формируют цену на конечную продукцию. Мы предлагаем выключить логистические услуги из расчета максимального размера вознаграждения торговых сетей. Сейчас он составляет 5%.
Второе — эквайринг. Сейчас ставки эквайринга для непродовольственных товаров рослее, чем для продовольственных товаров. Это ухудшает условия для отечественных компаний, какие реализуют непищевую продукцию, по сравнению с онлайн-магазинами, в первую очередность — с иностранными. В июле мы направили предложения о снижении ставок эквайринга для непродовольственных товаров в Минэкономразвития РФ и вице-премьеру Максиму Акимову, курирующему цифровую экономику.
Третье — трансграничная торговля. Мы поддерживаем идею о снижении порога беспошлинного ввоза товаров, приобретенных в зарубежных интернет-магазинах, и о вступленье НДС для зарубежных онлайн-магазинов. Эта тема активно обсуждалась на площадке Ассоциации компаний интернет-торговли (АКИТ), но это и доля повестки АКОРТ. Кстати, обратите внимание: сфера онлайн-торговли регулируется меньше, и неважно, про какое государство мы говорим — США или Китай. Рост доли базара у онлайн-торговли, казалось бы, должен диктовать снижение регуляторных заявок к обычным магазинам, потому что именно они, а не онлайн-площадки, обеспечивают доступ народонаселения к основным товарам.
Четвертый блок — идеи, связанные с маркировкой и системами прослеживаемости товаров, тем же «Меркурием». Мы выступаем за вступление переходного периода для имплементации таких систем, за введение на кое-какое время моратория на штрафы при их запуске. Пятый блок — экология.
— Уместно, в последнее время появились разные идеи, связанные с экологией – утилизационный сбор на велосипеды, экологический налог на пластиковые пакеты. Они повлияют на российский ритейл?
— Основной вопрос, который лежит на поверхности — это цена товаров, потому что все эти сборы так или по-иному станут частью цены. С учетом снижения реальных доходов и падением покупательной способности — а рост потребительского кредитования это подтверждает — наверное, это не очень хорошие идеи и для граждан, и для нас. Но если применительно к автомашинам я понимаю логику введения утилизационного сбора, то что стоит за жаждой ввести этот сбор на велосипеды — я не понимаю. Разве есть проблема свалок велосипедов? Вероятно, есть, но лично я их не видел. Или это источник дополнительных доходов в бюджет? Тогда есть риск, что увеличение стоимости товаров повергнет к обратному эффекту.
Пакеты — отдельная тема. Для нас экологическая проблема, связанная с ними, является положительной, многие компании-члены АКОРТ уже запустили инициативы в этой сфере. Это и труд с отходами самих сетей, и установка точек раздельного сбора отходов рядышком с магазинами. Правда, это еще не стало культурой для потребителя. Кроме того, большинство компаний отказались от даровой раздачи пластиковых пакетов. Конечно, это плохо для покупателей, показались дополнительные расходы — даже если это всего рубль. Но все равновелико гражданам надо объяснять пользу от таких мер.
Заменой пластиковым пакетам могут сделаться либо пакеты из натуральных волокон, либо бумажные пакеты. Это тоже определенные затраты для сетей: эти пакеты нужно возить в других упаковках, увеличивать расходования на логистику. Такие пакеты дороже в производстве, дороже в перемещении. Но компании шагают на это, ведь это элемент социальной ответственности.
Более того, у нас в АКОРТ есть инициатива попросту взять на себя обязательство отказаться от пластиковых пакетов. Не попросту их продавать – а отказаться. Пока эта идея обсуждаются, к ней не все готовы, но такая идея есть.
— А не будет ли дефицита с пакетами, есть ли у нас в краю производство в таких объемах?
— Это один из видов бизнеса, какие быстро адаптируются к изменению спроса. Если спрос покажется — я вас уверяю, что послезавтра бумажных пакетов будет в избытке.
