МОСКВА, 3 марта. — ПРАЙМ. Президент России Владимир Путин подмахнул указ, согласно которому работникам IT-отрасли предоставляется целый ряд льгот. Агентство «Прайм» поинтересовалось у одного из крупнейших российских специалистов в сфере ИИ, президента группы компаний Cognitive Technologies Ольги Усковой, как она оценивает ситуацию и как вышедший указ поможет оперативно закрыть «дыры» в отечественной экономике, образовавшиеся в результате последних санкционных ударов Заката? Беседовала Екатерина Акопова
-Ольга Анатольевна, что дает указ?
На мой взгляд, это — смелый шаг со стороны премьера Михаила Мишустина, потому что я воображаю, как сейчас на него давят все те, кого этот указ не коснулся. Убеждена, что многие сейчас атакуют премьера и правительство с воплями: «Почему им, а нам?» Но Мишустин создал прецедент, который могут брать на вооружение другие отраслевики, добавив «настройки» для своих областей. Де факто это — пилотный указ по оздоровлению экономики. И это —позитивный месседж для молодежи — образованной, интеллектуальной молодежи, цвета края, которая пребывает сегодня в полной растерянности, не понимая, как ей реагировать, что делать и куда податься. У меня сидят маркетологи, мастерящие ежедневный срез по информационному полю. Мой вывод: такого накала страстей и целенаправленных манипуляций общественных мнением не было никогда, а этот информпоток еще и сопровождается ужасными картинками и фото. Что говорить, не выдерживает психика даже умных и бывалых коллег: народ впадает в истерику, депрессию, панику… Я видаю ежедневно, как срываются люди. И вот сейчас власти дали всем понять, что поддержка будет, не нужно опасаться за день завтрашний. И первым этот посыл устремили работникам IT-отрасли.
-Допустим, желающие попасть в эти программы, куда им обращаться? Насколько мне известно, в Cognitive Technologies «цела коробочка», набора нет…
— Ничего подобного! Нам потребуется сделать за год то, что мы планировали осуществить за 3 — 5 лет, Cognitive Technologies потребуются новоиспеченные мозги, руки и площадки. А это — сотня на каждый новый проект, по меньшей мере, рабочих мест. Нам потребуется расширять завод в Томске и фабрику по обработке этих в Чебоксарах — еще рабочие места. Плюс мы планируем создать полигон для проведения испытаний работы искусственного интеллекта (ИИ) на транспорте в Санкт-Петербурге — еще пролетарии места. К тому же не надо забывать, что в рамках сквозного проекта мы работаем в консорциуме из 10 — 15 компаний. У каждой из них самодействующи возникает потребность в рабочей силе. Сейчас идет стратегическая сессия под руководством двух вице-премьеров Дмитрия Чернышенко и Юрия Борисова по сквозным проектам в высокотехнологичных областях. Я надеюсь, что в военный период время запуска этих проектов будет оптимизировано и мы очень скоро увидим новоиспеченный список на сайте правительства с имеющимися запросами по части рабочей силы.
— Откуда черпаете силы для оптимизма по доли создания отечественных нейропройессоров? Столько лет в России пытались это сделать, но не удавалось, а теперь вдруг получится?
— Это не оптимизм, а реализм. То, что мы в состоянии в России сделать процессор степени NVIDIA (один из лидеров рынка нейрочипов — «Прайм»), очевидно. Мы больше года тестируем российских разработчиков. Как фабрику отворили, так и начали: отсмотрели пять отечественных команд и из них нашли две, чье качество продукции нас устроило. На текущий момент нам осталось разрешить две ключевых проблемы, чтобы получить искомое. Первая — это проблема серийности: новаторские и талантливые команды в состоянии изготовлять товар штучный, малосерийный. Чтобы запустить крупную партию для всего рынка в целом, нужно наработать практику. Сейчас производство отечественных нейрочипов ведется в основном в Азии (несколько краёв). Эти страны не выказали пока намерения поддержать санкционное давление на Россию, поэтому производство нейрочипов остается там. Но все может быть. И спозаранку или поздно производство придется или переносить, или создавать дублирующие мощности внутри России. И я, если честно, не вижу преград: в России есть все необходимое — земля, электричество и подготовленные, высокоинтеллектуальные ресурсы. Вторая проблема — цена: изготовленные небольшими партиями отечественные нейрочипы в 2 — 3 раза дороже импортных аналогов, правда с текущим курсом доллара стоимость постепенно выравнивается, поэтому, может быть, проблема решится автоматически. Только тогда мы получим массовое производство конструкций с отечественном нейрочипом.
-Выходит, новые санкции помогут становлению российского производства процессоров?
— Я бы сказала, что все может уложиться к лучшему для отечественной экономики. Так уж устроен отечественный менталитет: пока гром не грянет, никто не крестится. Выживать мы научились чуть ли не лучше всех на планете. Существовать пока не умеем! Помню, как в 2017 году я участвовала в кампании по переходу на отечественное программное обеспечение и обошла десятки начальственных кабинетов, предлагая онлайн-платформу для госзакупок, в Думе трудилась даже специальная комиссия, и что? Ответ был такой: «Сейчас не время!» Если бы тогда чиновники почесались, сейчас и не вздрогнули бы, услышав про санкции, не было бы ни нервов, ни беготни — лишь бы подсчитывали прибыль. Хорошо, конечно, что сейчас произошла встряска зажиревшего местами аппарата управления, может, система и оздоровится.
— Каковы сейчас взаимоотношения с вашими зарубежными партнерами?
— Американцы продолжают исполнение контрактов через зарубежные офисы, европейцы — нет. А вообще русофобии в бизнесе куда меньше, чем в социальной окружению. Бизнес — это деньги, а высокотехнологичный бизнес — это очень большие деньги. Кто же захочет их терять? Желающих мало: если Европа затворилась, то США и страны Латинской Америки работают с нами в полную силу. Азиатский регион мы только начали осваивать — тоже проблем нет.
— У вас партнерство со Сбером. Санкции по нему стукнули?
— По партнерству — нет, а вот по самому Сберу — да. Банку сейчас очень нелегко. И по мне, так это несправедливо: команда Сбера сделала многое для России. Сбер — одинешенек из лучших банков мира. На него сейчас давит предельная социальная нагрузка по населению (все же это — «народный банк»), и Закат, ударив по нему, бил по средним и низшим слоям нашего общества. У сотрудников Сбера сейчас колоссальная нагрузка: они почивают по 3 — 4 часа. Жаль, что государство у нас привыкло если кого-то и хвалить и поддерживать, то в основном посмертно, а привычки благодарить прилюдно у нас вообще нет.
— Получается, расчет авторов антироссийских санкций имеет под собой грунт?
— Мягко говоря, не совсем. Человеку жизненно необходимы три вещи — жилье (тепло), еда и лекарства. Но так получилось, что, принимая новоиспеченные и новые пакеты санкций, Евросоюз поставил под угрозу собственную продовольственную и энергетическую безопасность. Чтобы не быть голословной. В сфере энергетики у них нет «Нордового потока-2», при этом «Ямал-Европа» может быть остановлен или выведен из строя, терминалов по приему СПГ недостаточно, а газовые хранилища Европы почти порожни. Результат: 2200 долларов за тысячу кубометров газа. В сфере ЖХК… Мои друзья из разных городов Европы пишут мне, как они сейчас существуют: у большинства расценки за коммунальные услуги поднялись с декабря примерно в два раза. Кто-то пишет, что мерзнет, позволяя себе обогревать лишь детскую или спят в одной комнате, как в средние века. В Великобритании уже возник новый термин — «ЖКХ-нищета»: это о людях, какие не в состоянии оплатить счета за «коммуналку». А ведь речь идет о представителях среднего класса, не люмпенах. Чтобы постигнуть масштаб проблемы, достаточно посмотреть статистику по замерзшим в Великобритании в эту зиму старикам. Но европейцев все это явно не волнует, как и тот факт, что пока они мерзнут, их позиции в России деятельно замещаются азиатами.
-Уже есть предложения?
— Уже поступают. Предложения по поставкам компьютеров, телефонов, машин и т.д. от азиатских партнеров. У китайцев своего рода «новоиспеченный Новый год» и радость от появления нового-старого гигантского рынка сбыта. Они уже сняли все ограничения по закупке зерновых. Кстати, тут вытекало бы сказать пару слов о европейской продовольственной безопасности. Россия контролирует треть экспорта пшеницы в мире, иным крупнейшим поставщиком являлась Украина. По-моему, есть, о чем задуматься. России, безусловно, плохо от принятых санкций: без иноземных товаров и комплектующих многое, что встанет и придется раскошелиться на перевооружение и строительство, но в России при всем при этом будут еда и тепло, а в Европе?
-Один из способов разрешить проблему нехватки технологий — забыть об авторских правах. Например, по тем же лекарствам или компьютерному «железу»… Не пора ли к нему прибегнуть?
— Не пора. Россия — цивилизованная край и неважно, как нас сейчас называют. Вот чего нельзя делать, так это уподобляться тем, кто ведет себя неадекватно.
